Андрэ Моруа. Письма незнакомке.
(отрывок)

Об относительности несчастий.

    Женщина,  к  которой  я очень  привязан, порвала вчера  свое  бархатное
платье. Целый вечер  длилась мучительная драма. Прежде всего,  она не  могла
понять,  каким  образом  возникла  эта  широкая  поперечная  прореха.  Она
допускала, что юбка была  слишком  узкой и при ходьбе...  И все  же до  чего
жестока судьба! Ведь то был ее самый очаровательный наряд, последний из тех,
что она решилась заказать знаменитому портному. Беда была непоправима.
    -- А почему бы не заштопать его?
    -- Ох уж эти мужчины! Ничего-то они не смыслят. Ведь шов сразу бросится
в глаза.
    -- Купите немного черного бархата и замените полосу по всей ширине.
    -- Ну что вы  говорите!  Два  куска бархата  одного цвета  всегда  хоть
немного да отличаются по оттенку.  Черный бархат,  который  побывал в носке,
приобретает зеленоватый отблеск. Это будет  ужасно. Все мои приятельницы тут
же все заметят, и пересудам не будет конца.
    -- Микеланджело умел  извлекать  пользу из  прожилок и  трещин в  глыбе
мрамора,  которую  получал для ваяния.  Он  обращал эти  изъяны  материала в
дополнительный источник красоты. Пусть же и вас вдохновит эта дыра.
    Проявите  изобретательность,  пустите  сюда  кусок совсем другой ткани.
Подумают, что вы сделали это намеренно, и это вызовет восхищение.
    --  Какая наивность!  Деталь, противоречащая целому, не  оскорбит взора
лишь в  том случае, если какая-нибудь  отделка того же тона  и  стиля  будет
напоминать о ней в другом месте -- на отворотах жакета, на воротнике  или на
поясе.  Но  эта  одинокая  полоса...  Нелепость!  И  разве  могу  я  носить
заштопанное платье?
    Словом, мне пришлось согласиться с  тем, что беда  непоправима. И тогда
утешитель уступил место моралисту.
    --  Пусть  так! --  Воскликнул  я. -- И впрямь случилось  несчастье. Но
согласитесь по  крайней мере, что это  не худшая из  бед.  У  вас  порвалось
платье? Примите  заверения  в моем глубоком сочувствии, но  подумайте о том,
что у вас мог быть пропорот живот или искромсано лицо во время автомобильной
аварии;  подумайте  о том,  что  вы  могли подхватить воспаление легких  или
отравиться, а ведь здоровье для вас важнее, чем одежда;
    подумайте  о том, что вы могли лишиться не бархатного  платья, а  сразу
нескольких  друзей;  подумайте, наконец, и о  том,  что мы живем  в  грозное
время,  что  может разразиться война  и тогда вас могут задержать, бросить в
тюрьму, выслать, убить, разорвать на части, испепелить. Вспомните о том, что
в тысяча девятьсот сороковом году вы потеряли не какое-то там тряпье, а все,
что у  вас было,  причем встретили эту беду с мужеством, которым  я  до  сих
восхищаюсь...
    -- К чему вы клоните?
    -- Всего-навсего к тому,  что человеческая жизнь трудна, бархат рвется,
а  люди умирают, что это весьма  печально, но  надо понимать,  что несчастья
бывают разного рода. "Я  охотно возьму в свои руки защиту их нужд,-- говорил
Монтень, -- но не хочу, чтобы эти нужды сидели у меня в  печенках или стояли
поперек  горла".  Он подразумевал:  "Я, мэр  города  Бордо, охотно  возьмусь
исправить ущерб, причиненный вашей казне. Но я не хочу губить свое здоровье,
убиваясь по этому  поводу". Эти  слова вполне применимы и к вашему случаю. Я
охотно  оплачу  новое  платье,  но  отказываюсь  рассматривать  утрату  как
национальную или вселенскую катастрофу.
    Не  переворачивайте  же вверх дном, о моя  незнакомая подруга, пирамиду
горестей и не ставьте на  одну доску подгоревший пирог, прохудившиеся чулки,
гонения  на  ни  в  чем  не  повинных  людей  и цивилизацию, оказавшуюся под
угрозой. Прощайте.(с)